Не успел начаться рабочий день, как на телефон главбуха Маргариты Андреевны – дамы, неумолимо приближающейся к пенсионному возрасту, обладающей богатым воображением и умеренным валовым доходом, пришло невразумительное сообщение, от которого она зябко поежилась: «…ходи…пр.. щ…ться…3 бца…».
Это что еще за глупые шутки… Или не шутки?
Самое неприятное заключалось в том, что номер, с которого было отправлено подозрительное смс, принадлежал Маргаритиной, пусть и не сказать, чтобы очень близкой, тете.
«Что с тобой, ты в больнице?» – набрала она в телефоне первое, что пришло ей на ум.
Не дождавшись ответа, дама решила уточнить причину направления депеши у автора лично.
Но сколько она не пробовала дозвониться до тети, аппарат родственницы хранил тяжелое молчание, что еще больше утвердило Маргариту в суровых предположениях.
– Черт, черт. Как ты, тетушка, не вовремя, – тихонько простонала она. – Мне как раз отчет на следующей неделе сдавать, кухню итальянскую привезти должны. В Пафос билеты заказывать на ноябрьские пора. Ты об этом подумала?
При мысли о Кипре у Маргариты тоскливо засосало под ложечкой, а под прической шевельнулась подленькая мыслишка:
«Может тебе, Марго, сделать вид, что ты не поняла ничего. Действительно. Прилетела чушь какая-то, если отбросить мнительность, нелепица. А ты сразу в панику. Тетка же тем временем телефон новый осваивает или в конце концов просто дурачится. Хотя, с другой стороны, кроме меня у нее только кошка. Никто и не почешется, случись что. А вдруг и в самом деле слегла. Интересно, когда мы последний раз виделись?».
После таких неутешительных выводов на сердце у племянницы стало совсем неуютно, и скоро она, забыв про предстоящий отчет, суматошно заводила в навигатор адрес третьей районной больницы.
Несмотря на очередной карантин, Маргарита на удивление легко проникла за флажки в лечебный блок медицинского заведения. Ее попросили лишь купить бахилы с маской и взять напрокат больничный халат.
Побродив по бесконечным коридорам старинной с высокими сводами богадельни, построенной то ли еще до исторического материализма, то ли в эпоху первых ударных пятилеток, она наконец вышла на цель.
В тусклом дрожащем свете люминесцентной лампочки ее взору предстала, раскинувшись поверх одеяла, некрасивая изможденная старуха со свалявшимися сальными волосами, в которой Маргарита с трудом узнала свою еще совсем недавно цветущую и бойкую родственницу.
Судорожно сомкнув веки, та хрипло и часто дышала, тяжело вздымая впалую грудь. На прикроватной тумбочке рядом с ней стоял стакан, к стенкам которого пристали засохшие чаинки.
Маргарита робко встала у входа в палату, не решаясь потревожить теткин не то сон, не то забытье.
– И давно она вот так? – вполголоса спросила она женщину в белом халате, суетившуюся неподалеку.
– Пятый день, вроде. «Или восьмой», —безразлично сказала та, складывая грязное белье на пустующую кровать.
– Температура высокая?
– Высокая, наверное. Она вообще дышит едва, не встает со вчерашнего утра.
– А вы-то тут на что тогда, а? – вспыхнула синим пламенем Маргарита, которой вдруг стало обидно, возможно, даже не столько за тетку, сколько за свои долго вынашиваемые планы на ближайшее будущее, которые, похоже, тоже приказывали долго жить. – Персонал называется. Неужели не видите, что человек у вас того гляди душу Богу отдаст от истощения? Садисты. Ела она давно в последний раз, позвольте узнать?
– Вчера, кажется, – женщина в халате пожала плечами. – Утром, вроде бы. Когда вставала еще.
– Кажется, вроде. Все у вас так, – Маргарита окатила женщину ледяным взглядом. – Больше сказать не можете ничего.
– А знаете вы сколько их тут истощенных таких на мою шею? – вяло огрызнулась та. – Половина отделения. И за всеми уследи. А вам известно, сколько санитарок на всю терапию осталось после оптимизации? Пять!
– Одна пятая отделения за вами тогда всего, – поправила ее Маргарита. – Никакая не половина, не передёргивайте.
– Это только, по-вашему, пятая. На самом же деле одна из нас в отпуске, две на больничном. Считать умеете? То-то. И вообще некогда мне с вами тут. К терапевту идите. Ему делать нечего. А мне пора катетер одному доходяге ставить, а после капельницу еще…
– Капельницу? Вам?.. Санитарке? – остолбенела Маргарита.
– А что вам не нравится? – оскорбленно вскинула брови ее визави. – Медсестер после оптимизации и вовсе наперечет. Одна точнее и осталась только. Дышать боимся на нее теперь. Сегодня, правда, она в урологии весь день. Главврач распорядился. У них там вообще медсестер нет. За неделю второй раз такая фигня уже. Ну а мы потихоньку наловчились сами ставить и колоть, помолясь. Ладно, капельница – это еще семечки.
Лицо санитарки осветилось гордостью.
– Тут в хирургии Степановна на днях наркоз давала. Это да, уровень! И ведь ничего, оклемался апендицитчик, говорят, жить будет даже. Ох, заболталась я с вами совсем. Пошла я.
– Эй- эй, погодите, как вас там…
– Как нас там, вам знать вовсе не обязательно, – подозрительно сощурилась санитарка и, показывая всем видом, что разговор окончен, поволокла куда-то стойку для капельницы.
В коридоре совсем уже отчаявшаяся Маргарита умудрилась поймать за хлястик дежурного врача.
– Что вы можете сказать по поводу ситуации со Смирновой? – холодно спросила она, изо всех сил пытаясь сдерживать пробивающееся наружу возмущение.
– А кто она такая, чтобы я о ней вам говорил?
– Тетя моя.
– Мне неважно, чья она тетя, вы мне палату ее лучше назовите.
– Третья.
– Так, таак, третья. Кровать у окна что ли? «Тогда ничего хорошего», —сказал, как отрезал врач. – Двусторонняя пневмония, осложнённая анемией и обширным сепсисом. А вообще мы тут справок не даем.
Прижатый, однако, к стенке неслабым торсом бывшей биатлонистки, терапевт быстро понял, что вырваться из лап этой посетительницы ему не удастся, поэтому указал ей обреченным взглядом на свой кабинет.
– Так что порадовать вас, гражданочка, нечем, – резюмировал он свой доклад о состоянии больной, тускло глядя в компьютер. – Прогноз, как видите, крайне неблагоприятный, готовьтесь.
– Неужели больше ничего нельзя сделать?
Врач уныло покачал головой.
– Мы и так делаем все, что в наших силах, четко по схеме ведем. Анальгин вон даже давали вчера. Но человек предполагает…
Врач скосил глаз в сторону иконы Господа Вседержителя, висевшую у него над столом.
– … А Он, сами понимаете.
– Понимаю. Ну уход-то хоть за ней наладить можно, умывать ее иногда, кормить, с боку на бок переворачивать?
– Уход, конечно, мооожно, – скуксился, словно прикусил губу, врач. – Только у нас свободных рук не хватает. Поэтому нельзя. Это все они, фонды эти, чтоб их.
– И поэтому ей остается только сгнить тут у вас. Так? C голоду окочуриться.
Доктор оценивающе посмотрел на Маргариту Андреевну и пожал плечами.
– Я-то тут при чем? Нанимайте сиделку, дамочка, договаривайтесь. Это единственное, что я могу вам в такой ситуации посоветовать.
– Как вы лихо умыли руки. Браво. Впрочем, можно, конечно, попробовать, знать бы как это делается только.
– На сайте у нас, не сочтите за труд, посмотрите. На сайте все есть – как, что и почем. Еще вопросы?
Доктор нетерпеливо посмотрел на часы и поднялся.
– Обход у меня сейчас, извиняюсь. Обход.
На работе, едва скинув плащ, Маргарита Андреевна плотно засела за ноутбук. Найти сайт больницы не составило труда. Ага, вот и «Дополнительные услуги». С фотографии в разделе «Паллиативная помощь» ей мило улыбалась многостаночница-санитарка, с которой та уже имела некоторый не слишком жизнеутверждающий опыт общения. Оказалось, что ее зовут Антонина.
– Альтернативы, я так понимаю, тут тебе, Антонина, не имеется, – вздохнула, подперев рукой подбородок, Маргарита. – Ну что ж, за неимением гербовой. Все ж лучше, чем ничего.
И поставила галочку напротив графы-премиум уход за пациентом 24/7 – 400 руб./cут.
Полистав прейскурант, Маргарита решила (эх, гулять, так гулять) заказать тетке, на всякий случай, усиленное медицинское обслуживание под контролем врачей экспертного уровня за две тысячи рублей в сутки, а потом, подумав, подключила услугу «онлайн информирование», еще за сто целковых. Итого, весь банкет, встал ей в две с половиной тысячи рублей в сутки, что, надо признать, совсем не цена, когда на кону стоит жизнь, ну или, по крайней мере, достойное человека умирание родственницы.
Не прошло и часа, как ей на телефон уже пришло первое смс.
«Больная получила терапию ципрофлоксацином, витамины и мукалтин, а также приняла в пищу молочный кисель и фрикадельки. Спасибо, что пользуетесь нашим сервисом. Ваша РКБ № 3».
Еще через пару часов следующее:
«Больной ввели физраствор внутривенно и сделали массаж спины. Стоящая на страже Вашего здоровья Ваша РКБ № 3».
После обеда одно за другим пришли очередные два сообщения.
«В помещении, где находится больная, провели кварцевание. Больной поменяли постельное белье. Температура тела больной 37.5, давление 150/90. Всегда на связи. Ваша РКБ № 3».
«Больная получила сеанс электрофореза с калием йодида и 3 (три) спиртовые салфетки. Оставайтесь с нами. Ваша РКБ № 3».
Вечером у Маргариты состоялся сеанс видеосвязи с курирующим лечение экспертом.
К своему великому удивлению, на экране она обнаружила изображение того же самого не слишком любезного доктора, с которым имела короткую беседу накануне.
– Что ж, – сказал он, светясь доброжелательной улыбкой, – сегодняшний день можно однозначно занести нашей больной в актив. В анализах крови уже видна положительная динамика. Это хорошо. Хоть долгосрочные предположения делать, Маргарита Андреевна, пока еще рано, но в целом, могу вас заверить, прогноз у вашей родственницы намечается вполне благоприятный, а при…
– Вы мне вот что лучше скажите, – бесцеремонно прервала его Маргарита, чувствуя, что имеет на это право, – до ноябрьских праздников получится ее на ноги поставить?
– Думаю, да, – затряс седеющей головой доктор. – Определенно.
– Ну и ладненько, – облегченно выдохнула Маргарита, подтверждая заказ двух билетов на Пафос…