А.С. Пушкин на страницах дневника А.В. Никитенко

Текущий год является юбилейным годом жизни А.С. Пушкина. 6 июня исполнится 225 лет со дня рождения поэта. Наверное, нет в мире такого уголка, где бы не знали Пушкина, не читали его, где не было бы памятных мест, посвящённых ему и героям его произведений, которые переведены на более чем 210 языков мира. Памятники Пушкину существуют в более чем сорока странах: в Мексике и Корее, Молдавии и Болгарии, в Китае и на Кипре, в Италии и Испании, и даже в Эфиопии, где по одной из версий родился известный предок Александра Сергеевича – Абрам Петрович Ганнибал.

Не побывав на территории современной Белгородчины, Пушкин, тем не мене связан с нашим краем многими нитями и тропинками, среди которых родственные, дружеские и творческие линии. Одна из «белгородских тропинок к Пушкину» ведёт от уроженца села Удеровки (ныне – Мухоудеровка Алексеевского района Белгородской области) Александра Васильевича Никитенко, 220-летие которого также отмечается в этом году.

Пушкин и Никитенко познакомились в 1827 году в одном из светских салонов. Для Александра Васильевича это знакомство было связано с охлаждением к нему Анны Петровны Керн, в чувствах к которой Никитенко признавался в своём дневнике. Приезд давнего друга А.С. Пушкина в Петербург очень обрадовал Анну Петровну, много времени она проводит в разговорах с поэтом, забывая о юном поклоннике Никитенко. Познакомившись с Пушкиным лично, Александр Васильевич так описывает его внешность: «Это человек небольшого роста, на первый взгляд не представляющий из себя ничего особенного. Если смотреть на его лицо, начиная с подбородка, то тщетно будешь искать в нем до самых глаз выражения поэтического дара. Но глаза непременно остановят вас: в них вы увидите лучи того огня, которым согреты его стихи – прекрасные, как букет свежих весенних роз, звучные, полные силы и чувства» [2;48]. Через несколько месяцев Никитенко так отзовётся о Пушкине-поэте и человеке: «Никто из русских поэтов не постиг так глубоко тайны нашего языка, никто не может сравниться с ним живостью, блеском, свежестью красок в картинах, созданных его пламенным воображением. Ничьи стихи не услаждают души такой пленительной гармонией. И рядом с этим, говорят, он плохой сын, сомнительный друг. Не верится!.. Во всяком случае, в толках о нем много преувеличений и несообразностей, как всегда случается с людьми, которые, выдвигаясь из толпы и приковывая к себе всеобщее внимание, в одних возбуждают удивление, а в других – зависть» [2;58]. Ещё не раз на страницах дневника Никитенко удостоит поэзию и язык Пушкина в целом, высших похвал.

Пушкин и Никитенко неоднократно встречались в дружеском кружке у Петра Александровича Плетнёва, а также на учредительном собрании первой российской универсальной энциклопедии – «Энциклопедического лексикона» издателя Плюшара. В 1834-1835 годах, уже будучи цензором, А.В. Никитенко выпустил в печать несколько книг А.С. Пушкина. Это – «Поэмы и повести А.С. Пушкина» (ч.1 и ч.2, 1835), «Стихотворения Александра Пушкина» (ч.4, 1835) и стихи Пушкина в журнале «Библиотека для чтения» (1834, 1835гг.). Цензурные исправления, сделанные Никитенко в поэме «Анджело» (по требованию министра народного просвещения С.С. Уварова) и «Сказке о золотом петушке» вызвали резкое недовольство Пушкина (записи в дневнике Пушкина от февраля 1835г. и в дневнике Никитенко от 11 апреля 1834г.). Взаимные отношения Пушкина и Никитенко после этого становятся сдержанно-недоброжелательными.

Гибель А.С. Пушкина Никитенко воспринял как большую потерю для русской культуры. «Мы понесли горестную невознаградимую потерю» [2;194] – пишет Никитенко. «Это были действительно народные похороны. Всё, что сколько-нибудь читает и мыслит в Петербурге, – всё стеклось к церкви, где отпевали поэта». «Народ обманули: сказали, что Пушкина будут отпевать в Исаакиевском соборе, – так было означено и на билетах, а между тем тело было из квартиры вынесено ночью, тайком, и поставлено в Конюшенной церкви. В университете получено строгое предписание, чтобы профессора не отлучались от своих кафедр, и студенты присутствовали бы на лекциях. Я не удержался и выразил попечителю своё прискорбие по этому поводу. Русские не могут оплакивать своего согражданина, сделавшего им честь своим существованием! Иностранцы приходили поклониться поэту в гробу, а профессорам университета и русскому юношеству это воспрещено. Они тайком, как воры должны были прокрадываться к нему» [2;196].

Сразу же после отпевания Пушкина Никитенко из церкви отправился в университет, где должен был читать учебную лекцию. «Но вместо очередной лекции, – пишет он, – я читал студентам о заслугах Пушкина. Будь что будет!» [2;196].

«Дня через три после отпевания – пишет Никитенко – Пушкина увезли тайком в его деревню. Жена моя возвращалась из Могилёва и на одной станции неподалёку от Петербурга увидела простую телегу, на телеге солому, под соломой гроб, обернутый рогожею. Три жандарма суетились на почтовом дворе, хлопотали о том, чтобы скорее перепрячь курьерских лошадей и скакать дальше с гробом» [2;197].

Никитенко был назначен цензором посмертного собрания сочинений Пушкина. Он единственный выступил против решения цензурного комитета подвергнуть строжайшей цензуре посмертное издание произведений Пушкина, исключив даже те произведения, которые публиковались раньше. Александр Васильевич «держал крепкий бой», по собственному своему выражению, с председателем Санкт-Петербургского цензурного комитета князем М.А. Дондуковым-Корсаковым за то, чтобы сочинения Пушкина изданные ранее не подвергать цензуре заново. На следующий день после разговора с князем Никитенко запишет в дневнике: «В.А. Жуковский мне объявил приятную новость: государь велел напечатать уже изданные сочинения Пушкина без всяких изменений [2;199]».

Почти сорок лет спустя, во время поездки в Швейцарию, куда привела его болезнь, Никитенко встретит убийцу Пушкина. Впечатления от встречи оказались на страницах дневника: «Проходя под колоннадой кургауза, я часто встречаю человека, наружность которого меня постоянно поражает своей крайней непривлекательностью. Во всей фигуре его что-то наглое и высокомерное. На днях, когда мы гуляли с нашей милой знакомой М.А.С. и этот человек нам снова встретился, она сказала: “Знаете, кто это? Мне вчера его представили, и он сам мне следующим образом отрекомендовался: “Барон Геккерен (Дантес), который убил вашего поэта Пушкина”. И если бы вы видели, с каким самодовольством он это сказал, – прибавила М.А.С., – не могу вам передать, до чего он мне противен!” И действительно, трудно себе вообразить что-либо противнее этого, некогда красивого, но теперь сильно помятого лица с оттенком грубых страстей. Геккерен – ярый бонапартист, благодаря чему и своей вообще дурной репутации все здешние французы – а они составляют большинство шинцнахских посетителей – его явно избегают и от него сторонятся. При Наполеоне III он был сенатором, но теперь лишен всякого Значения. О его семейных обстоятельствах говорят очень дурно; поделом коту мука» [3;378-379].

Имя Александра Васильевича Никитенко зачастую остаётся в тени, когда речь идёт о великой русской литературе. Однако, не стоит забывать, что цензор-Никитенко в «тяжбе политического механизма с искусством» [2;134], делал всё возможное, чтобы оставаться на стороне последнего. Благодаря его либеральным взглядам и умелому взаимодействию с властью, в российской печати появились не только пушкинские творения, но и «Мёртвые души» Н.В. Гоголя, рассказ «Хорь и Калиныч» молодого И.С. Тургенева и другие произведения отечественных литераторов. А.В. Никитенко относился к той группе современников А.С. Пушкина, которые по достоинству смогли оценить талант великого гения. Свидетельством этому является дневник Александра Васильевича, который не только хранит воспоминания о множестве выдающихся людях и событиях XIXв., но и является ценнейшим источником для изучения жизненного пути, личного становления и мироощущения нашего прославленного земляка Александра Васильевича Никитенко.

Литература:

Кряженков А.Н. Своё суждение имел: жизнеописание А.В. Никитенко. – Белгород: Константа, 2019. – 340с.
Никитенко А.В. Дневник в трёх томах. Том 1. Государственное издательство художественной литературы – 1955г. – 538с.
Никитенко А.В. Дневник в трёх томах. Том 3. Государственное издательство художественной литературы – 1956г. – 581с.